Был лишь Василий, и Василий
Стоял у выхода в Неву,
Что Малой Рюхолкой звалась.
Он видел синюю Москву,
Париж, от перегара синий
И грязь на острове своем —
Чухонскую сырую грязь.
Цвел вереск, кельты на лугу
Лепили что-то из навоза,
В волну заныривал ледок
У ног его на берегу,
Василий думал о Петре
Усталом, грязном и тверезом
Схватившем оттомана за
Его турецкую серьгу.
На курс ложатся корабли,
Василия опережая,
Когда он делает шажок
И утопает с головой.
Всплывают плавно пузыри,
День длится, солнце остро жарит,
И развернувшийся моряк
Лишь остров видит за собой.
